Максенций сидя в кресле у себя во дворце слушал доклад префекта преторианцев Себастьяна. Седой генерал с улыбкой докладывал о том, что его люди провели беседы со всеми главами семей указанных в списке императора и те согласились внести в государственную казну указанные суммы после сбора урожая. Максенций улыбаясь, спросил:
– Были ли при этом возражения, конфликты?
– В Риме не было, мой император, – чётко доложил преторианец.
– А в других городах?
– В других городах были, но незначительные, за исключением Вероны.
– Что случилось в Вероне?
– Там нас даже не пустили в дом, – уже хмуро доложил Себастьян, – нам пришлось обнажить мечи, но даже это не возымело должного действия.
– Что случилось дальше? – строго спросил император.
– Ничего, пришёл хозяин, слуги опустили мечи, мы с ним поговорили, и он согласился, – опять улыбнулся преторианец.
– Как звали хозяина?
– Аврелий Клавдий.
– Это родственник сенатора Олиуса Клавдия?
– Да, это кажется его дядя.
– Ладно, вы хорошо поработали, есть ли ещё какие-нибудь вопросы генерал? – спросил Максенций.
– Мы привезли вам девчонку из провинции, – усмехнулся преторианец, – у семьи не было денег, и они прислали одну из своих дочерей.
– Где она?
– На вашей вилле, мой император, предыдущую мы отправили обратно в семью.
– Хорошо, – улыбнулся Максенций, – сегодня вечером я навещу её, есть ещё вопросы?
– Да, претор Клавдий Валерий!
Максенций посмотрел в глаза командиру преторианцев и уже строго произнёс:
– Это претор стоит на охране законности в Риме, он очень уважаемый человек в городе своей неподкупностью и принципиальностью и я рекомендую твоим воинам не роптать на него, а стараться соблюдать все его предписания, это понятно?
– Я всё понял мой император, – опустив голову, произнёс преторианец.
– И запомни, префект Рима Гай Руфий Волузиан и претор Клавдий Валерий два законника, которые всегда будут находиться под моей личной защитой, выполняйте свои обязанности генерал так, чтобы ваши пути с ними никогда не пересекались!
– Я всё понял мой император, разрешите удалиться? – ответил с поклоном Себастьян.
– Да, идите, – кивнул Максенций.
Преторианец ушёл. Максенций задумался, преторианцы его опора, с их помощью он пришёл к власти, но ими тоже необходимо управлять. Иногда они ведут себя весьма дерзко по отношению к народу, выходя за рамки закона. Обо всех этих случаях ему сообщают претор Клавдий Валерий и префект Рима Гай Руфий Волузиан. За все случаи нарушения закона он стал наказывать преторианцев деньгами, и это оказалось очень действенным. Максенций улыбнулся мысли, что он во всём держит руку на пульсе. Он подошёл к столу, заваленному почтой. От одной мысли, что это всё необходимо перечитать, ему стало не по себе. Максенций отошёл к столику, на котором стоял графин с вином и ваза с фруктами и присел возле него. Налив бокал вина император отпил несколько глотков и стал размышлять о том, что римский народ не ответил полным пониманием его сыновним чувствам и не осудил убийцу его отца Константина. Когда по всей Италии исполняли его приказ и сбросили с постаментов все бюсты и памятники Константину, то народ воспринял это совершенно спокойно, не поддерживая и не осуждая его действия. Не получили поддержки в народе и взимания в пользу государственной казны дополнительных налогов с богатых семей. Максенций ещё отпил немного вина и переключил свои мысли в более приятное русло, вечером ему предстояла встреча с очередной молодой девицей, которую ему добровольно, вместо дополнительного налога предоставила римская семья. Эти девицы были весьма привлекательны своей молодостью и неопытностью. Отцы видимо очень хорошо с ними разговаривали перед поездкой к императору, поэтому проблем с ними никогда не было. Через неделю девицу отправляли домой, и привозили следующую. Максенций зажмурился, как мартовский кот, погрузившись в приятные воспоминания.
Его сладострастные мысли прервал голос Нумерия:
– О чём таком приятном думает мой император?
– Нумерий ты, всё испортил, – обидчиво произнёс Максенций, открыв глаза, – ты всегда подходишь так тихо.
– Так о чём ты так глубоко задумался? – ухмыльнулся Нумерий, усаживаясь на соседнее кресло.
– Да так, ни о чём, с чем пожаловал?
– Вот пришёл тебе сообщить, что через два дня в Остию прибывает сорок тысяч азиатских всадников тяжёлой кавалерии.
– Мне очень дорого обошлось это последнее достижение военного искусства, – усмехнулся Максенций.
– Это настоящие воины, они почти полностью закованы в железо и поэтому практически неуязвимы!
– Я отправлю их под командованием Руриция Помпиана в Верону.
– Всех?
– Да, со мной останется сорок тысяч преторианцев и ещё сорок тысяч воинов гарнизона, Константин никогда не решится штурмовать стены Рима.
– Это всё правильно, но я бы оставил тысяч десять азиатских конников возле себя, – произнёс Максенций.
– Полагаешь, что Константин может дойти до Рима?
– Пусть у тебя, на всякий случай будет под рукой хороший конный резерв, – улыбнулся Нумерий.
– Стены Рима ему не одолеть, – задумчиво произнёс Максенций.
– В этом ты прав, но его необходимо остановить там, на севере Италии.
– Уверен, что Руриций Помпиан сделает это, у него будет всего около семидесяти тысяч легионеров, почти двукратное превосходство!
– Тогда тебе нечего беспокоиться, – опять улыбнулся Нумерий.
– Пожалуй ты прав, – тоже улыбнулся Максенций, наливая себе и собеседнику вина.
Они немного помолчали, наслаждаясь вкусным красным вином.
– От Максимина Даза было известие? – первым нарушил молчание Нумерий.
– Не знаю, почту ещё не разбирал, – кивнул на заваленный стол Максенций.
– Помочь?
– Не надо, завтра разберу, – произнёс, улыбаясь, император.
– До захода солнца, ещё много времени.
– Нет, лучше я поеду на виллу.
– Что новенькую привезли?
– Ты представляешь, ещё ни одной целой не попалось, все испорченные, а потом на меня всё будут сваливать, как это всё безнравственно! – сокрушался Максенций.
Нумерий внимательно смотрел на него, пытаясь понять, император так шутил или был абсолютно уверен в том, что говорил.
Марк, обнажённый по пояс, возле дома занимался с Лучезаром. Он показывал сыну, как двигаться в поединке на мечах, как наносить удары и как правильно закрываться щитом от ударов. Лучезар внимательно слушал отца, держа свой маленький, но железный щит и такой же меч. Марк, дав все наставления, стал наносить несильные, но частые удары учебным затупленным мечом. Лучезар отчаянно сопротивлялся и даже пытался сам наносить удары. Марк остался доволен сыном, в это время раздался топот копыт. Марк остановил бой и смотрел, прикрыв ладошкой глаза от солнца, на скачущего к нему всадника в одежде римского легионера и это был воин из легиона Милана. Подскакав, всадник спросил:
– Марк Флавий?
– Да, – ответил удивлённо Марк.
– Вам письмо от императора Константина, велено передать лично! – произнёс легионер, подавая свиток, нагнувшись с лошади.
В это время на крыльцо вышла Скора с дочкой на руках, Аврелий держался за подол её платья. Всадник, гарцуя на лошади, кивком поздоровался с ней. Марк, прочитав свиток, коротко сказал ему:
– Передай императору, я приеду в Арелат!
– Хорошо, – ответил, улыбнувшись, легионер.
– Может воды? – спросила Скора.
– Спасибо, я хотел бы ещё домой заскочить, – ответил с улыбкой свев-легионер, – я тут недалеко в селении Багана живу, – и взнуздав лошадь, поскакал обратно.
– Что там, Марк, – с тревогой в голосе спросила Скора.
– Пойдёмте в дом, – произнёс Марк, поднимаясь по ступенькам крыльца.
Когда они вошли в дом Марк, с улыбкой, протянул свиток жене. Скора, тревожно глядя на мужа, опустила дочку на пол и взяла письмо. Развернув свиток, она прочитала:
«Марк, обстоятельства вынуждают меня отправиться с войсками в Рим. Я никогда там прежде не бывал, не мог бы ты меня сопровождать в этом путешествии. Марк мне нужна в этом городе твоя чистая душа. Я буду ждать тебя через четыре недели в Арелате, конечно, если тебя отпустит Верховный вождь. Всегда твой друг, Константин!».
Скора подняла глаза на мужа, тот по прежнему улыбался и спросила:
– Что это значит?
– Это значит милая, что я через три недели уезжаю, – уже без улыбки ответил Марк.
– Я не понимаю, римский император, который ни разу в жизни не был в Риме, как такое может быть?
– Римская империя очень большая.
– А если верховный вождь не согласен?
– А верховному вождю я подкину работы, и ему будет не до меня, – усмехнулся Марк.
– Ты это о чём? – удивлённо спросила Скора.